Видеть любви торнадо...

***

Видеть любви торнадо
в грозных очах богини -
это, наверно, странно,
и говорить смешно:
«Мне ли тебя не надо,
ветреная святыня,
только твоим не стану –
не про меня вино;
Только холсты – безумье,
только глазам нет веры,
Только творец никчёмен,
если творенье – ложь,
Если не я Везувий,
если не ты Венера*,
Если не наши стоны
бросят округу в дрожь…

***

Милый, смешной, бесстыжий…
Водишь по телу взглядом,
словно по ниве – небом,
красками по холсту.
Нет, мы не станем ближе –
не обещай, не надо:
сколько таких у Феба
девочек на версту?
Сколько горячих вздохов
уши твои ласкало,
сколько, скажи, офелий…
и по воде - круги…
Взгляды твои – лишь похоть…
Только и я… мечтала…
Только не надо трелей –
только не лги… не лги…

МИЛИЦИОНЕРШЕ (объяснительная в любви)

Арестуйте меня за незнание правил и норм,
Но готов повторять, что любви неизвестны законы.
Вы прекрасны, миледи… Я, словно мальчишка влюблённый,
Вы прекрасны, синьора, как жаль, что не ваш я синьор.

Отведите меня в отделение для «чудаков»,
Тех, кто путы любви называет «великое счастье».
Я неласковым взглядом смущён, и растерян отчасти
Потому непонятен мой слог и слегка бестолков.

Под мундиром казённым скрывается нежная грудь,
Бесподобные бёдра обтянуты форменной юбкой.
Эта строгость, миледи, я знаю, всего лишь скорлупка:
В «равнодушных» озёрах Титаник бы мог утонуть.

Арестуйте меня – я любовью за это воздам.
Жаль, что жизнь у меня лишь одна – я бы все посвятил Вам
Может, именно к НАМ расположены нынче светила.
Забирайте меня, лейтенант, полоните мадам.

К чему тебе, любимая, наряды…

К чему тебе, любимая, наряды,
Когда глаза мои тебе лишь рады.
Зачем божественная эта грудь,
Когда ты не спешишь ко мне прильнуть.

Поверь, я сердцем чувствую святое –
Мгновение, в котором нас не двое,
Где мы - одно. Я знаю, не клянусь,
С другою так вовек не вознесусь.