Голубая луна

Она его безумно полюбила
за дивный стан, изысканность манер.
И в тот же миг как птица воспарила
в слепую вышину небесных сфер.

И там кружась в безумии опасном
она играла с соколом — огнем.
Но словно Микельанжело, прекрасный,
шедевр она ваяла только днем.

Не называя ей своей причины
под вечер уходил всегда один.
И тем загадочней, желанней и невинней,
и непреступней был холодных льдин.

Оставшись вновь на едине с подушкой,
она лила потоки горьких слез.
С ней ночь ложилась огненным удушьем, 
стегая плетью гибких, тонких лоз.

Но в этот вечер руки словно змеи
его держали, жалили глаза.
А жаркий плен неубранной постели
манил их воспарить на небеса.

Решила твердо — хватит глупой грусти,
волчицей встану, обернусь тюрьмой.
Он милый, нежный, сладко-безыскусный
и он на век останется со мной!

Волчицей одурманенной от боли,
она одежду с кожей сорвала.
И сладострастно сев на край
постели его к себе так нежно позвала.

Но бледный «принц» взглянул с такой печалью
что дрогнули от горя небеса.
Ведь где-то там за одинокой 
далью ждала его безумная луна....